ВВедеНие
Обсуждение этических проблем во всех смыслах этого выражения явно неблагодарное занятие. Здравый смысл по обыкновению
обнаруживает себя post factum, обращая в пример нерасчётливости или социальной неполноценности и поступок, и неизбежно самого деятеля, не внявшего его советам. тем более, это касается теоретика, взявшегося судить лишь о возможной событийной коллизии с точки зрения этической обязательности того или иного её разрешения и тем самым покушающегося на это неотъемлемое право
здравомыслия – универсальность его положения, эмпирическую
всеобщность и неподвергаемую сомнению законность требований.
право учить других не принадлежит никому, потому и место этого
никто не только ни к чему не обязывает в теории, но и составляет
совершенно чистое пространство обязательства как такового практически, ибо судят нас не только по поступкам, но в первую очередь
по заявлениям от первого лица, т. е. по намерениям. потому философская дискуссия о морали двусмысленна вдвойне как с точки зрения права с его презумпцией универсальности гражданских законов, так и с позиций частного лица, поскольку чревата вполне обоснованными подозрениями в попытках вторгнуться в его личный
диалог с собственной совестью и теми, кто её во внутреннем сознании представляют, ведь там сплошь враги и друзья, да ещё те, кто
исподволь стараются занять это место.
Одним из камней преткновения в этических дискуссиях неизменно выступает в этой связи проблема лжи из человеколюбия, в
философско-правовом смысле формулируемая в виде вопроса о праве на ложь в крайних обстоятельствах защиты жизненных интересов другого лица и уже два столетия подряд неизменно возобновляемая в научном сообществе в связи с авторитетной позицией канта,
высказанной в статье «О мнимом праве лгать из человеколюбия», по
мнению многих, подрывающей если не авторитет его системы морали, то, по крайней мере, систематичность его мысли. абсолютное в
своей очевидной радикальности неприятие кантом лжи во всех её
формах, высказанное в данной работе, слишком явно задевает моральное чувство, так что невольно возникает желание подправить
«базовый» текст, сохранив основание – незыблемость формы морального законодательства, отрицающей ложь как таковую в качестве основания морального зла (все мы знаем, что ложь порождает
ложь, и возведённая в принцип лишает всякой практической почвы
для общения людей), и устранив следствия – бесчеловечность все общности применения принципа «не лги». пример, разбираемый
в статье канта сводится к довольно простой сюжетной коллизии:
домохозяин укрывает у себя в доме друга, спасающегося бегством
от злоумышленника, явно намеренного его убить, и на вопрос последнего «У него ли этот человек» обязан, по мысли